Резервная копия после чистки
Он был столичным адъютантом,
И рвеньем к службе не страдал.
Зато в любви блистал талантом
И редкий праздник пропускал.
В один из вечеров осенних,
Средь масок, смеха, шутовства,
Стоя на мраморных ступенях,
Он повстречал ее глаза.
Она стремительно спускалась,
Не сторонясь господ в пути,
Как вдруг заметно растерялась,
Куда же ей теперь идти.
Поняв намек, он экипаж свой
Подать велел, взойти помог,
Не дожидаясь миг удобный,
И тотчас начал диалог…
"Мадам, скажите же на милость,
Как вышло, что в день выходной,
К богеме проявив строптивость,
Вы здесь, наедине со мной?
И чем Вас не устроил праздник,
Коль скоро замышлять побег -
Вести себя словно проказник
Средь полусотни человек?"
"Увы, потеха, шум и праздность
Меня уж больше не манит,
И вижу я, что эта странность
Веселью общему претит".
"Не смел бы я перечить даме,
Но слышу это не впервой.
Не стоит нам играть словами,
И кутать смысл пеленой.
Итак, кто Вас посмел обидеть?"
"Никто, и в этом вся беда,
Ведь куда проще ненавидеть,
Но жизнь, увы, не так проста
Порою разум с сердцем спорит
О том, как счастье понимать,
И доводов гаразд приводит,
Коих нельзя лишь отвергать.
А сердце вовсе не всесильно,
Раз тихо гаснет в нем огонь
И не разжечь его насильно".
Тут он вложил в ее ладонь
Ладонь свою, и тихо молвил
"Я вспомнил этот разговор".
И пустотою вдруг наполнил
Всегда слегка надменный взор.
"Начнем беседовать ночами,
И будем всем делиться всласть,
Но попытаться стать друзьями
Нам не позволит наша страсть.
Друг друга навсегда изменим,
Вдруг повториться все опять,
И ты по мраморным ступеням,
От шума станешь убегать".
Она смеялась - "Безрассудство,
Мы с Вами даже не друзья
Так что не надо словоблудства"
Но так и было, Бог - судья.
Мне не известна их судьба
Признаюсь, я их не придумал
Ну что ж... история груба,
И весь сюжет - театр кукол.
Да и какой он "адъютант",
С любовью игры не по чину.
Пускай во многом и талант,
Она в нем не нашла мужчину.